Пол Верховен в фильме «Черная книга» сводит счеты с соотечественниками.
Пол Верховен снял картину про Холокост. Бюджет в 20 миллионов долларов позволил сделать фильм на широкую ногу.
Голландия. Холокост. Застенки гестапо. Сопротивление. Предатели. Любовь. Победа. Смерть предателю. Ура союзникам. Это – краткое содержание нового фильма Пола Верховена «Черная книга».
Певичка из кабаре еврейка Рахиль (Карис ван Хаутен) пытается вместе с родителями и десятком других евреев спастись от фашистов. Но судно натыкается на патрульный катер, все, кроме Рахиль, гибнут. Рахиль перекрашивается в блондинку, выправляет себе паспорт на имя Элис, вступает в ряды Сопротивления, где получает задание стать своей в постели начальника местного гестапо Мюнце («Я пересплю с ним, но только для блага родины», – пафосно заявляет она товарищам по оружию). Дальше с головокружительной быстротой она всерьез влюбляется в Мюнце (Себастьян Кох), в глазах друзей становится предателем, почти все подполье гибнет, потом гибнет и Мюнце, девушка сама вынуждена искать предателя среди выживших сопротивленцев. Справедливость торжествует – предателя живьем заколачивают в гроб, и долго-долго черная машина-катафалк на заброшенной дороге раскачивается под глухие вопли задыхающегося негодяя. Страшная, но спокойная, жестокая, но смешная сцена, как и весь фильм. Кончается картина идиллической сценой у моря, где через десяток лет сидит и вспоминает минувшие дни Рахиль, счастливая в браке в новом Государстве Израиль.
Верховен недрогнувшей рукой хватает темы, к которым, исходя из практики, следует обращаться с придыханием. В «еврейской» линии фильма Верховен избегает всякого пиетета, присущих лентам на эту тему, – «Список Шиндлера», «Пианист», «Кабаре», «Дневник Анны Франк»... Разве что Анджей Вайда в «Страстной неделе» показал, что Холокост был страшен не только самим фактом геноцида, но и равнодушием, трусостью тех, в чьих силах помочь. Но если у Вайды обывательская осторожность заставляет выгнать прячущуюся еврейку, то у Верховена герои Сопротивления, картинно затягиваясь папироской, то и дело обсуждают, стоят ли тридцать еврейских жизней одной голландской.
Мораль повернута к нам вовсе не лицом. Все вверх ногами – самое большое сочувствие испытываешь к расстрелянному начальнику гестапо, который вдруг оказывается порядочнее и симпатичнее всех голландцев-сопротивленцев; в массовой гибели евреев виноваты не фашисты, а сами же голландцы, сдающие евреев; предателем оказывается самый яростный и симпатичный активист Сопротивления; освобожденный народ Голландии сбивается в оголтелые стада свиней и идет поливать дерьмом – в прямом смысле слова – якобы пособников фашистов. А тем временем побежденные фашисты самым милым образом сотрудничают с англичанами и американцами. Верховен зло, жестоко и умно смеется над всеми стереотипами, бесстрашно смешивая шпионский триллер и пародию, умудряясь по ходу дела высмеять и стереотипный подход к фильмам о войне, героизме и Холокосте, и собственных соотечественников, перегруженных эфемерной псевдопротестантской моралью, и знаменитую «Лили Марлен» Фассбиндера, цитатами из которой прослоен фильм.
Бюджет в 20 млн. долл. для маленькой Голландии огромен. Верховен, дорвавшись до денег, осваивает их с такой широтой, удовольствием и даже отчасти бесстыдством, словно это последний фильм и последние деньги в его жизни, смазывая скрипучую мораль жирным, подчас вульгарным натурализмом. Местами перебор, кое-где режиссера заносит, но если уж ты решил сводить счеты, то делать хорошую мину при плохой игре – совсем моветон. А его-то Верховен, несмотря на всю свою непосредственность и бесстыдство, старается избежать.
